ПОСТОВОЕ ПОСЛАНИЕ

ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕГО ВАЛЕНТИНА,

АРХИЕПИСКОПА СУЗДАЛЬСКОГО И ВЛАДИМИРСКОГО,

ПАСТЫРЯМ, ИНОЧЕСТВУЮЩИМ И ВСЕМ ДУХОВНЫМ ЧАДАМ РОССИЙСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

<Блажены милостивые; ибо они помилованы будут:> (Мф. 5, 7).

<Суд без милости [будет] не оказавшему милости:> (Иак. 2, 13).

<Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва> (Иак. 2, 26).

Наступают очень важные для каждого христианина дни Великого Поста. Приведут ли они нас к отверстым дверям покаяния, очищения от греха, на прямой путь, ведущий к Светлому Христову Воскресению и наследованию Царствия, которое Господь обещал любящим Его? Или останемся друзьями миру и, следовательно, врагами Богу? Приблизимся ко Господу - или отдалимся от Него? Будем ли продолжать злословить и ненавидеть, или обуздаем язык и очистим руки свои от скверных дел? Покоримся ли Воле Божией о нас и прогоним диавола и его мерзких прислужников, или же продлим своеволие, жестокосердие и двоедушие, противопоставляя свое ничтожество Воле Всемогущего? Доколе будем испытывать милосердие и долготерпение Божие?

Свободы ищет современный человек, свободы и наслаждения земного. Не эту ли свободу противостоять Создателю открыл некогда в раю Прародителям нашим змей-искуситель, давший им изведать плода запретного? Не та ли это свобода, что породила распри, убийства, зависть и предательство, продолжающиеся всю человеческую историю? <Желаете - и не имеете; убиваете и завидуете - и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете, и не имеете, потому что не просите. Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений> (Иак. 4, 2-3).

Почему нет ни малейшего облегчения нашей измученной Родине? Кончился век, кончилось тысячелетие, а Страстная седмица лихолетья все продолжается. Страданиям -- и физическим, и душевным -- нет конца, и редкое сердце не сжимается в предчувствии новых и сильнейших. Но разве этими страданиями Господь, по великой милости Своей, не призывает нас прийти в себя? Если бедам нет конца -- значит, нет конца и какому-то ужасному греху, давлеющему над нашей Родиной:

А ведь грех этот -- у всех на глазах, он явен и очевиден, о нем многие, считающие себя православными, говорят и даже кричат... но в нем никто не хочет каяться! Этот грех -- повреждение церковной жизни, в которой господствует лжеучение. Наши нескончаемые беды -- свидетельство и следствие того, что Истина по-прежнему гонима. Неужели это гонение уже окончательное? И неужели окончательно укоренилось повсеместное оскудение любви, темным облаком опустившееся на Россию, предреченное Тем, Кто был Сама Любовь? Но тогда Страстная седмица лихолетья может внезапно закончиться для нас уже не радостным явлением Воскресшего Христа, но грозным явлением Христа-Судии.

Божественные глаголы, которые прогремят на Страшном Суде, не скрыты от нас: <Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: <Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; Был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли коМне ...Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне...> ...Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: <Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: Истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне> (Мф. 25, 34-36, 40-41, 45).

Но, не убоявшись слов Господних, а страшась лукавых словес людских, сами бегут несчастные изменники с десной стороны на шуюю -- над которой прогремит тот вечный приговор:

Почему маленькая Зарубежная Церковь представляла собою необоримую твердыню? Потому что она исполняла заповедь Господню о любви. При Митрополитах Антонии, Анастасии и Святителе Филарете путь Зарубежной Церкви был преисполнен милующей любви, к которой приснопамятные Первоиерархи и их чада призывали мир, стараясь отрезвить, усовестить его, что нельзя спокойно есть, пить, спать в присутствии великого страдальца -- истязаемой России. Для Зарубежной Церкви это был не просто образ, глазами страдальца на них воистину глядел Сам Христос. Божественный Страдалец был распинаем не в одном из малых сих, но во многом множестве русских людей. Ведь это происходило в то же самое время, когда другое многое множество стремилось к комфорту. В "Послании к Мировой Конференции" (Генуэзской, 1921 г.) Зарубежная Церковь взывала:

"Среди множества народов, которые получили право голоса на Генуэзской конференции, не будет только представительствовать двухсотмиллионный народ русский, потому что невозможно же назвать его представителями, и притом единственными, его же поработителей...

...Где было слышно, чтобы интересы овечьего стада представляли его истребители-волки? Если бы спросить еще не растерзанных волками овец, что бы они желали для своего благополучия, то в ответ послышался бы один дружный вопль: уберите от нас волков. Так было бы, если бы овцы могли говорить; так оно и есть с русским народом, который до того забит и терроризирован, что не может поднять голоса и лишен физической возможности дать себя услышать просвещенной Европе и всему миру...

...Народы Европы! Народы мира! Пожалейте наш добрый, открытый, благородный по сердцу народ русский, попавший в руки мировых злодеев! Не поддерживайте их, не укрепляйте их против ваших детей и внуков...> (Русская Православная Церковь Заграницей, т. I, с. 31-32).

Так взывала Зарубежная Церковь. А мир... Мир поступал, как в притче о милосердном самарянине безжалостные священник и левит, не оказавшие помощи пострадавшему от шайки разбойников. А изнутри России свои безжалостные священники и левиты лжесвидетельствовали, что ничего плохого в России не происходит, никого не терзают, никаких гонений нет, что, наоборот, все замечательно.

Именно это и хотел услышать мир, не желавший, чтобы нарушали его комфорт. Русская Зарубежная Церковь не принимала этих правил игры, старалась пробудить его совесть. Ее пытались заставить замолчать, ей угрожали, ее оскорбляли, ее мольбу о сострадании называли политикою безжалостные холодные сердца, сами ничего в мире, кроме политики, не ведущие. Но Русская Зарубежная Церковь тех лет безбоязненно исполняла свой долг, как истинное орудие любящего сердца Христова.

"Молясь о прощении грехов, прося света в путях будущего, возьмем на себя всякий тяготу брата своего, дабы объединенные верою и любовию мы все вошли в дом свой, когда Господь откроет нам двери, как единое стадо Единаго Пастыря, с жертвенною готовностью служить родной земле и благу народному.

Да благословит Бог всякий труд и подвиг на пользу Церкви Православной и освященного Ею строительства государства Российского", -- говорилось в подписанном Митрополитом Антонием Послании исторического Заграничного Церковного Собора 1921 г. в Сремских Карловцах (Русская Православная Церковь Заграницей, т. I).

Так ли происходит это восемьдесят лет чаянное соединение? Бывшая всегда на стороне гонимых, милосердно старающаяся облегчить их страдания, не соединяется ли теперь Зарубежная Церковь с теми, кто был равнодушен у Креста Божественного Страдальца или метал жребий о Его одежде? Кая часть с ними у общницы Христовых страданий, у верного с неверными? Разве Зарубежная Церковь

соединяется с Московской патриархией для того, чтобы, по завету Митрополита Антония, "взять на себя тяготу брата своего"? Неужели страждущему брату станет легче оттого, что духовные вожди Русского зарубежья весело попируют на светских раутах и обнимутся с экуменистами или стыдливо потупят перед ними глаза? Помогут ли они этим "строительству государства Российского",, ил навлекут на него своей изменой, своим содружеством с еретиками еще более тяжкий гнев Божий и усугубят страдания. Это ли милующая любовь?

Отвращающийся от страдания брата не обращает внимания на присутствие еще одного, действительно жалкого, страдальца, от которого никуда не уйти – это он сам, обрекший себя на страдания в вечности, на мучительный, во веки не престающий стыд. За минутную власть, минутные блага земные заплатил он вечностью адских мучений и привел с собою многих других... <Иуда!..Иуда!..> - такими словами некогда встретили наши эмигранты в Америке одного советского митрополита. <Осанна!> -- раздается сегодня в речах и посланиях зарубежных иерархов:

На какую унизительную роль обрекают Зарубежную Церковь ее нынешние возглавители! А ведь должно было быть все наоборот. Не ее должны были изловить, как малую птаху, но она должна была собрать под свои крыла разрозненных чад; не она должна была идти как нищая с протянутой рукой к

<мировому православию>, но сама напоить жаждущих и напитать голодных от богатства бессмертной трапезы, по примеру приснопамятных своих Первоиерархов Митрополитов Антония, Анастасия, Филарета. Вечная память и наша смиренная благодарность Преосвященному Епископу Григорию (Граббе), до конца жизни неустанно продолжавшему их подвиг любви.

"Зарубежная Церковь по-прежнему хранит верность своей Матери Церкви Российской и взяла на себя высокую, но и тяжелую ответственную миссию хранить все основы, традиции и величие Русского Православия и Русской Православной Церкви, и говорить свободно и открыто по всему миру от имени порабощенной Матери Церкви и изнывающего в неволе русского народа и других, населяющих Россию, народов.

Верность Зарубежной Церкви своей Матери Церкви Российской состоит в том, что она всегда неизменно оставалась в лоне Церкви Российской, но определенно и категорически никогда не подчинялась и не подчинится неканонической советской Патриархии" (Русская Православная Церковь Заграницей, т. I, с.38).

Вот как говорила Зарубежная Церковь, когда она действительно пребывала в лоне Церкви Российской, пребывала в Истине и Любви.

Не принесшая ни покаяния, ни, тем более, плодов его, патриархия, хотя внешне и перестала быть советской, не перестала быть неканоническою. Соединяясь с нею, Зарубежная Церковь сама выходит из лона Церкви Российской, переходит с правой стороны на сторону немилосердных и жестоких.

Одним из свидетельств этого стал жестокий поступок Архиерейского Синода Зарубежной Церкви в 1994 году с доверившимися им российскими верующими.

В свете последних событий, неужели можно еще питать сомнения, что уже несколько лет назад Зарубежный Синод имел своей целью соединиться с Московской патриархией, и именно это послужило причиною гонения на Российскую Церковь, верующие, духовенство и архиереи которой стали препятствием на пути к соединению? Это и явилось их единственной "доказанной" виной. Поэтому от Российской Церкви постарались не просто избавиться, но изо всех сил очернить ее.

Кто больше всех старался очернить Российскую Церковь -- тех мы и видим во главе объединительного с Московской патриархией движения. Разве не заграничный вождь этого движения прежде приложил все усилия, чтобы расколоть Российскую и Зарубежную Церковь? А здесь у нас известное лицо откололось от Российской Церкви под предлогом верности Церкви Зарубежной, сказав, что "надо предпочитать верность "живым иерархам", а не Отцам Церкви, давно ушедшим в иной мир>. Теперь очевидно, что это лицо набрало себе епархий от Сибири до Петербурга и Москвы, чтобы сдать эти епархии, в качестве трофейных, в Московскую патриархию.

Почему же, ясно видя, к чему направлена деятельность этих лиц, продолжают верить их наветам?

В таком подходе с самого начала таилась ошибка. Подлинная Русская Зарубежная Церковь, хотя никогда не собиралась соединяться с неканонической патриархией, но никогда не исповедовала себя и "единственно истинной". Она исповедовала себя остающейся в лоне Церкви Российской, вместе с Церковью Катакомбной, которую почитала как Церковь Мучеников и Исповедников. Выслушал ли кто Ея голос? Под Катакомбную Церковь сейчас много подделок, но немало еще и живых Ея исповедников, составляющих славу и цвет Российской Церкви. Для них понятия "уйти в Московскую патриархию" и "отойти от Церкви" -- равнозначны. Этих-то живых свидетелей Истины и Любви за что же презирают или считают как бы не бывшими иные отцы и их чада из Зарубежной Церкви? По Истине ли и по Любви ли поступают они? Их странное отношение к своим братьям по вере в России (если только сами они нелицемерно преданы Русской Церкви!) разве не на руку одним только врагам Церкви Божией, стремящимся расколоть Ее, разве не льет воду на мельницу темных сил и их служителей? Все это уже было в истории Церкви.

"Среди высших иерархов Русской Православной Церкви Заграницей нашлись честолюбцы, руководимые темными силами и болезненным, не вполне понятным и объяснимым честолюбием, которые, пренебрегая не только церковными, но общечеловеческими моральными устоями, отошли от Зарубежной Церкви, нарушая Ея единство, и изменяя своей Матери -- Великомученице Церкви Российской, к тому же в минуту Ея самых тяжелых переживаний.

Они нарушили единство Зарубежной Церкви в преддверии тяжелой церковной смуты в России -- объявления Декларации митрополита Сергия, когда многостадальная Церковь Российская изнывала в муках и утопала в мученической крови Ея верных сынов.

Вместо моральной поддержки, вместо утешительных, преданных, сыновних слов и внимания, они или совершили Каиново дело, добровольно подчинившись неканонической советской патриархии, которая пошла на сотрудничество с безбожной, преступной властью, чуждой русским и церковно-религиозным интересам, и тем самым, совместно с этой патриархией, приняли соучастие в

кровавом гонении на Русскую Православную Церковь и Ея служителей; или, подобно Пилату, умывшему руки, ушли в юрисдикцию другой Поместной Церкви..." ("Русская Православная Церковь Заграницей", т. I, с. 40).

Приложим же все зависящие от нас усилия не для стяжания грозного себе приговора, не для приближения конца, но чтобы перед страшным Вторым Пришествием Христовым еще успела воссиять радостная Пасха Господня для исстрадавшейся Русской земли, как обетование нескончаемой нестареющейся Пасхи в Царствии Небесном.