Митрополит Филаретъ Нью-Iоркскiй

Лишь отъ одного изъ всёхъ православныхъ первосвятителей нашего времени ожидаютъ вёрующiе — причемъ не только его, но и другихъ Помёстныхъ церквей — неизмённо яснаго голоса правды, голоса ничёмъ не замутненной православной совести.   Кромё него, нётъ среди нихъ голоса, который можно было бы назвать безусловно православным, свободнымъ отъ политики или иныхъ постороннихъ соображенiй.  Это голосъ Владыки Филарета, Первоiерарха Русской Зарубежной Церкви.  Подобно св. Отцамъ древности, онъ выше всего ставитъ чистоту Православiя и, вёрный духу Вселенскихъ Соборовъ, остается посреди всеобщей религiозной растерянности одиноким защитником истины.

Защищать ее приходится отъ экуменизма, главной ереси нашихъ дней.  Экуменизмъ трудно поддается опредёленiю; бороться же съ нимъ еще труднёе.  Мало кто изъ числящихъ себя православными проповёдуетъ экуменизмъ "въ чистомъ видё" — ученiе о том, что Христова Церковь не существуетъ какъ таковая, а только сейчасъ формируется.  Чаще всего экуменизмъ проявляется въ противозаконныхъ поступкахъ, особенно въ молитвенномъ общенiи съ инославными: это значитъ, утрачено понятiе о томъ, что такое Христова Церковь и в чемъ состоитъ ей вёрность.  Однако поступки сами по себё не могутъ служить опредёлениемъ ереси; великая заслуга владыки Филарета на этомъ критическомъ этапё исторiи Церкви состоитъ именно въ томъ, что онъ, безъ намека на фарисейское обожествленiе той или иной буквы церковнаго закона, и безъ малёйшей склонности къ выцеживанiю "доказательствъ ереси" изъ высказыванiй епископовъ-экуменистовъ, со всёй ясностью обнаружилъ тот самый еретическiй, анти-православный духъ, который стоитъ за современнымъ экуменизмзмъ во всёхъ его проявленiяхъ и предупредилъ, какую опасность они несутъ сегодня и какую катастрофу готовятъ въ будущемъ. 

Однако, къ величайшему сожалёнiю, лишь немногiе изъ православнаго духовенства и мiрянъ вполнё осознали серьезность предупрежденiя владыки Филарета.  Его не понимаютъ какъ "лёвые", такъ и "правые".  "Слёва" его безосновательно обвиняют въ экстремизмё, приписываютъ ему совершенно чуждые фанатические взгляды. Его умёренная и трезвая православная позицiя вызываетъ злобные нападки у тёхъ, чья совёсть — как приходится допустить — нечиста, подточена сдёлками съ обновленчествомъ.  Для такихъ голосъ владыки Филарета — серьезная угроза: онъ разрушаетъ ихъ планы и мечты о "Восьмомъ Вселенскомъ Соборё", когда обновленчество станетъ "канонической нормой", а уния с Ватиканом и прочими западными ересями получитъ "оффицiальный православный статусъ".

Но и "справа" владыку Филарета многiе не понимают и даже осуждаютъ.  Сплошь и рядомъ "ревность не по разуму" требуетъ простыхъ и однозначныхъ отвётовъ на сложные, многогранные вопросы.  Тё, кто добивается отъ митрополита и Архiерейскаго Синода сужденiй о "безблагодатности Таинствъ" православныхъ церквей, перешедшихъ на новый стиль или попавшихъ подъ пяту коммунистической власти, не отдаютъ себё отчета въ томъ, что подобные вопросы лежатъ вне пределов компетенции Синода, что церковнымъ нестроенiямъ нашего времени такимъ способомъ не поможешь — слишком онё обширны и глубоки, что анаўемы — кромё нёсколькихъ безспорныхъ случаевъ — только усугубляютъ болёзнь. 

Есть и такiе, кто ждетъ рёшенiя всёхъ проблемъ отъ оффицiальнаго заявленiя вродё такого: "Кромё насъ, настоящихъ православныхъ не осталось", — и  нападаетъ на тёхъ, кто держится умёренной линiи, съ позицiй совершенно неправославнаго  формализма, что-де если "у них" есть благодать, то почему тогда мы с "ними" не объединяемся?   Русская Зарубежная Церковь неоднократно предостерегала и удерживала своихъ членовъ отъ общенiя съ нёкоторыми православными группами, а съ Московской Патрiархiей принципiально не имёетъ общенiя; также и другiе православные епископы предостерегаютъ отъ контактовъ съ тёми, кто склоняется къ обновленчеству, — но отнюдь не по какому-то формальному критерiю якобы отсутствующихъ у нихъ благодатныхъ Таинствъ, а лишь по соображенiямъ заботы о вёрующихъ, которые принимают ихъ изъ уваженiя и послушанiя, безъ малёйшей нужды въ чисто-формальныхъ доводахъ.

Въ основанiи позицiи владыки Филарета — весь его православный жизненный опытъ.  Онъ происходитъ изъ благочестивой семьи; его отецъ въ молодости зналъ прав. Iоанна Кронштадтскаго, а впослёдствiи сталъ извёстенъ въ русскомъ разсёянiи какъ архiепископъ Димитрiй Хайларскiй.  Въ молодые годы на Дальнемъ Востокё пути будущаго митрополита пересёкались съ такими людьми, какъ чудотворецъ и ученикъ преп. Варсонофiя Оптинскаго св. Iона Ханькоускiй (прославленъ въ 1996 г.), какъ ясновидящiе старцы Казанскаго монастыря въ Харбинё Михаилъ и Игнатiй (второго изъ которыхъ онъ погребалъ), какъ игуменiя Руўина, чей монастырь сталъ извёстенъ многими чудесно обновившимися иконами, какъ защитникъ церковнаго календаря (стараго стиля) митрополитъ Иннокентiй Пекинскiй, какъ шанхайскiе епископы-чудотворцы Симонъ и св. Iоаннъ (Максимовичъ) и митрополитъ Мелетiй Харбинскiй.   Его любовь къ святымъ хранителямъ и защитникамъ вёры видна хотя бы изъ его ведущей роли въ публикацiи  Житiй  столповъ Православiя — какъ преп. Амвросiя и Макарiя Оптинскихъ, къ первой изъ которыхъ онъ къ тому же написалъ превосходное предисловiе.   Во всемъ этомъ, и в своей безкомпромиссной вёрности истинному Православiю, онъ подобенъ своему тезкё прошлаго вёка св. Филарету, митрополиту Московскому, защитнику свято-отеческой вёры отъ анти-православныхъ западныхъ влiянiй, покровителю Оптиной Пустыни и ея преп. Старцев.

Вотъ уже болёе десяти лётъ неустанно звучитъ голосъ владыки Филарета въ письмахъ протеста, въ предостереженiяхъ первосвятителямъ, особенно Константинопольскому патрiархату, и въ двухъ "Скорбныхъ Посланiяхъ", адресованныхъ православному епископству всего мiра.   Послёднее его письмо можно разсматривать какъ еще одно Скорбное Посланiе православнымъ епископамъ по поводу перваго православно-экуменическаго "исповёданiя", въ которомъ прежнiя ошибочные тенденцiи вылились уже въ явныя ошибки.  

Сколъ это ни горько, на его Скорбныя Посланiя такъ никто отвёта не далъ; и тёмъ не менёе онъ снова обращается "къ православнымъ епископамъ, къ архiереямъ Божiимъ" какъ наименьшiй изъ ихъ братьевъ.  Онъ не обзываетъ ихъ дурными прозвищами,  не позоритъ ихъ передъ людьми; онъ только зоветъ ихъ назадъ къ Православiю, — пока они еще отъ него не совсемъ оторвались, пока еще не поздно, пока еще есть надежда.   Нётъ въ его письмё ни тёни легкомыслiя или насмёшки — какъ это къ сожалёнiю бываетъ даже въ хорошихъ анти-экуменическихъ сочиненiяхъ, особенно по-англiйски.  Это документъ стопроцентно серьезный, смиренный, но твердый призывъ сойти съ погибельнаго пути заблужденiя, своей формой точно отвёчающiй важности содержанiя, восходящiй къ вёковой мудрости и опыту святоотеческаго Православiя въ защитё правды и противостоянiи неправдё.  Да будетъ онъ услышанъ и принятъ къ исполненiю!