ДОКЛАД
Архиерейскому Синоду Русской Православной Церкви Заграницей

Епископа Григория (Граббе), б. Вашингтонского и Флоридского

Высокопреосвященнейший Председатель Архиерейского Синода предложил мне составить и лично представить Архиерейскому Синоду отзыв по содержанию анонимного доклада "О возможности диалога с Русской Церковью Заграницей".

Из такого заголовка можно заключить, что автор записки на самом деле принадлежит не к нашейй Церкви, а к Московской Патpиаpхии. Член нашей Церкви и хранитель нашей идеологии поставил бы вопрос иначе: о возможности для нас диалога с Московской Патpиаpхией.

Действительно, если автор Доклада формально и член Зарубежной Церкви, если местами он пишет критически о Патpиаpхии, то менталитет его во многих случаях выглядит более близким к Патpиаpхии, чем к нам, хотя иногда он ее критикует. Не видно, чтобы Новомученники и Исповедники были для него "своими" и чтобы он дорожил духовным единством с ними. Записка явно писалась не адрес нашего Синода, а в адрес Московской Патpиаpхии. Иначе говоря, в ней автор говорит о том, что должна была бы делать Патpиаpхия, чтобы вовлечь наш Синод в переговоры с нею. Не видно, получила ли Патpиаpхия это обращение и как на него реагировала.

Иначе говоря, автор письма хочет, чтобы наш Синод вынес постановление по поводу срдержания чужого письма, не ему адресованному, но с намерением таким образом поставить перед Синодом вопрос о переговорах с Москвой. Должны ли мы поддаваться этой хитрости?

Перейду теперь к содержанию самой докладной записки. Автор ее начинает с провозглашения своего рода для него аксиомы относительно разделения между Русской Зарубежной Цероквью и нынешней Московской Патpиаpхией: Восстановление прерванной связи между Русской Зарубежной Цероквью и Московской Патpиаpхей необходимо: оно требует особых условий "духовного климата и предварительного первоначального диалога". Тут прежде всего надо сделать поправку: с Сергиевской Патpиаpхией у нас связь не могла прерваться, потому что ее никогда не было. Затем, надо подумать, насколько справедливо, что утверждение это является действительной аксиомой, а не предложением измены тем принципам, которым служила Зарубежная Церковь, как единственно свободная часть Русской Церкви со дней Патpиаpха Тихона до сего дня. Для этого требуется ясное определение существа и качества каждой из двух сторон, о которых идет речь.

Из того, что пишет сам автор Записки явствует, что Зарубежная Церковь, канонически образованная как независимая область на основании Патpиаpшего определения 7/20 ноября 1920 г., ничем не погрешила против верности Матери Русской Церкви. Однако, ее в принципе временная зависимость, отличается от статуса Экзархата. Из изложения Записки также явствует, что ряд явлений из Московской Патpиаpхии, которые появились после кончины Патpиаpха Тихона и теперь нас разделяют, - суть последствия физического и насильного устранения ее возглавителей, а затем - выдвижение гонителяями Митpополита Сергия, которывй уже вел управление, духовно оторванное от Патpиаpха Тихона и его Местоблюстителей-мученников. Вместо исповедников, с 1927 г. Патpиаpхия возглавляется людьми, которые канонически должны быть определяемы как "падшие"., поставив себя в услужение атеистической власти. В самом начале сергианства Митpополит Антоний сравнивал их с древними либелатиками. Позднее их служение, как прислужничество антихристовой власти, еще углубилось.

С помощью террора эти начала возобладали над церковной властью.

Неоднократно делались попытки через сергианство распространить эти начала и на Зарубежную Церковь, но она этому не поддавалась. В этом суть нашего разделения с Москвой.

Оно может быть устранено только в двух случаях: Прежде всего при случае, что государственная власть в России изменится по существу и тогда будут устранены те свойства ее, существующие в отношении Церкви, которые перечислены на последней странице Записки, а Патpиаpх отречется от сергианства. При существующих условиях, это не может быть достигнуто простым частным соглашением между Зарубежной Цероквью и Московской Патpиаpхией при ее современном состоянии. Наш Архиерейский Собоp, менее года тому назад, отверг призывы Московской Патриархии и Архиерейский Синод должен руководствоваться его определением. Низший орган не может менять позиции высшего, коего он является не начальником, а лишь исполнительным органом.

Надо еще помнить, что Советская власть формально объявила себя атеистической и остается таковой доныне. Между тем, Сергиевсое заявление, что "ее радости - наши радости" для Московской Патpиаpхии остается в силе и доныне, и смушает верующих, как особенно ярко видно из недавно полученного труда Зой Крахмальниковой и многих других документов. Советская власть осуществляет в мире антихристовы начала, а Московская Патpиаpхия обязалась приспособить свою идеологию и внешнюю деятельость к этой антихристовой идеологии. Она лишь прикрывает измену Православному Христианству внешностью благолепных богослужений.

Степень ее подчиненности безбожникам обнаруживается хотя бы из совета одного Митpополита, данного Аpхиепископу Гермогену незодолго до его увольнения от управления епархией: когда кто-то из верующих приходит к своему епископу за указаниями, надо посылать его сначала к Уполномоченному. Когда он от последнего вернется, раньше чем принять его, справиться у него по телефону, что он сказал, и тогда уже сказать просителю то же самое.

Это есть антихристов метод церковного управления и со стороны иерархии проявление внутреннего психологического примирения со своим духовным порабощением.

Недавно напечатанное в "Новом Русском Слове" из Киева показывает, что и теперь, при т. н. "перестройке", подчиняясь такому началу, епископами устраняются от духовного руководства верующими все более благочестивые священно-иноки и заменяются более "современными". Это и переговоры с Ватиканом, суть попытки замены подлинно церковного духовенства "новой сменой" в осущществлении дьявольского плана коммунистической партии. Говоря о нем, Заведующий делами Религии Харчев, успокаивал партийцев, что при новой церковной политике прежние принципы партии не предаются забвению: меняются только методы, направленные к перевоспитанию духовенства. Такая двойственность иерархии, участвующей в проведении этих планов, чувствуется многими сознательными верующими. Достаточно убедительного материала мы находим в документах, которые во время Собоpа передал нам о. Виктор Потапов. Кроме ряда свидетельств духовенства и мирян, там есть Московская Беседа за Круглым Столом с представителями духовества и мирян. Из этого материала видна отчужденность от иерархии самих церковных элементов. Особенно убедительно она видна из записки церковно-просвещенной Зои Крахмальниковой. Она, богословски и на основании фактического положения дает православную оценку современного сергианства, в полной мере созвучную тому, что со времени Митpополита Антония неизменно свидетельствовалось нашей Зарубежной Цероквью, вплоть до последнего Собоpа в прошлом (1989) году.

И вот, анонимный радетель соглашения между истиной и ложью, предлагает приступить к переговорам о соглашении с глубоко духовно поврежденной Московвской Патpиаpхией. Для начала он предлагает нам только "предварительные переговоры" с нею, умалчивая, с кем именно они велись бы. А велись бы они с епископами, полностью подвластными коммунистической власти. Пользуясь терминалогией века сего, он зовет нас для начала к "диалогу". напомну, что в свое время склонеине первых людей ко греху начиналось с диалога Евы с диаволом в образе змия. Теперь диалоги особенно модны, отражая современное равнодушие к истине и проявляя благорасположение ко всякому заблуждению. Они еретиков к Православию пока не приводят. Святые Отцы с язычниками диалогов не вели. Они ясно исповедывали Истину, а их обличали или увещевали. Они старились добиться их обращения, а не соглашения с ними.

Святые Исповедники, Митpополиты Петр, Кирилл, Иосиф и др. отказывались от диалога с КГБ и предпочли страдания. Митpополит Сергий, напротив, на основании диалога с Тучковым признал радости коммунистов - радостями Церкви и этим внес глубокое разделение. Он надеялся путем частичных соглашений с представителями антихристиантства, сохранить организацию Церкви. До известной степени он сохранил ее внешние формы существования, но сделал это ценой ее порабощения. Организм ее теперь явлен миру явно отравленным. Диалог подразумевает одинаковую допустимость разных точек зрения по одному и тому же вопросу. Сейчас он касался бы с одной стороны, соглашателей с сергианцами, а с другой - многих тысяч мученников, исповедников и их последователей. Диалог в существующих условиях свелся бы к обсуждению, как лучше всего и менее заметно ради соглашения, попирать истину. Некоторые, вероятно, думают, что проблема сергианства потонула в водах времени и не имеет прежней остроты. Недавно в "Новом Руском Слове" мы читали поучение Епископа Василия Родзянко, который в сергианстве видит не падение, а чуть ли не святость его основателя. он дошел до этого путем внутреннего диалога, подходяя к сергианству с точки зрения целесообразности в условиях гонения. Ему чужды настроения святых исповедников и мученников, а представляется более мудрым служение сергиан в соглашении с врагами Божиими. Между тем, перед нами сейчас та же проблема, какая в 1927 г. стояла перед Митpополитом Антонием. Согласившись бы теперь на диалог мы бы отвергили святой подвиг Патpиаpха Тихона, Митpополитов Петра, Владимира, Кирилла, Вениамина, Иосифа и многих тысяч их поледователей. Более того, это было бы принято в России как предательство по отношении к Епископу, священникам и мирянам, пусть малочисленным но верным исповеданию истины, для которых Зарубежная Церковь служит иточником духовной поддержки и одобрения.

1990 г.