Редакция Православного альманаха

«Романитас»

РПЦЗ под омофором Митр.Виталия: перспективы Собора
и доминанты церковного процесса

Наблюдая за ситуацией в Зарубежной Церкви под омофором Высокопреосвященнейшего Митрополита Виталия, можно констатировать ряд существенных черт, присущих современному положению многострадальной РПЦЗ. Зарубежная Церковь в своем человеческом измерении состоит ныне как бы из двух основ. Тех, кто ушел из Зарубежной Церкви ввиду канонических и догматических прегрешений последнего периода существования «единой» РПЦЗ. Кто был изгнан, но вернулся в Зарубежную Церковь, когда главный источник этих прегрешений был отсечен. И тех, кто оставался в «единой» Зарубежной Церкви до самого конца, принимая на себя ответственность за цепочку канонических и догматических прегрешений последнего периода «ради церковного единства». Конфликт этих сил в принципиальном плане можно обозначить как конфликт между христианской совестью и единством соборно-иерархического устройства.

Носители первого принципа настаивают на гласности в отношении отступлений Зарубежной Церкви последнего периода и проговаривании всего того, что разделяло ушедших и оставшихся в области исповедания до конца (дабы сделать невозможными эти отступления впредь). Носители второго принципа требуют наложить табу на всякие переговоры об «отступлении» остававшихся и обвиняют носителей первого в отходе от единой с экуменистами церковной организации «раньше срока» и не должных тенденциях критики действий священноначалия.

Рискуя навлечь на себя неудовольствие сторонников обоих позиций, заметим, однако, что на самом деле оба принципа и олицетворяющие их силы, памятуя о последних годах существования «единой РПЦЗ», равно достойны почтения. Возможно, уместным будет вспомнить недавнее прошлое: далеко не все Новомученики Российские отделились от Сергия в 1927 году. Были среди них те, кто ушел много позже, равно как и те, кто воспользовался Указом номер 362 раньше, еще прежде «заместительства» Сергия и прежде иосифлян, в период особенного давления на Святейшего Патриарха со стороны безбожной власти. Были те, кто ушел, критикуя внутренне компромиссы Патриарха (которые в конце жизни Святейшего Патриарха были полностью, в любом из случаев, оставлены им) и церковно определяясь на том, что свободной Центральной Власти уже фактически нет, и что в действие вступает Указ 362.. Другие же оставались вплоть до 1937 года. Все это «разномыслие» людей, почитаемых Церковью Христовой как Новомучеников Российских, происходило, напомним, не где-нибудь, а в Поместной Российской Церкви.

До определенного момента правое исповедание возможно как извне, так и изнутри, особенно учитывая статус Зарубежной Церкви, весьма далекий от статуса Церкви Поместной. Несмотря на разные подходы к реальностям последнего периода, носители данных подходов едины в вере и едины административно, подчиняясь непосредственно Первоиерарху РПЦЗ. Некоторые напряжения, вероятно, были неизбежны как сугубо организационный этап конкретного исторического момента, однако, как надеемся, у них нет будущего. Нет будущего в том случае, если страсти не возобладают над принципами и Верой, что, как надеются многие, все же весьма маловероятно.

Перед Зарубежной Церковью стоят ныне гораздо более важные общецерковные задачи, чем выяснение того, какой из принципов в последние годы существования единой с экуменистами церковной организации был более правильным… Это и решение имущественных споров с «юрисдикцией Митр.Лавра», и затягивающаяся организация Собора, и положение вдовствующих приходов в России, и просвещение в среде клира и паствы бывших архиереев РПЦЗ в России и на Украине.

В главном все силы Зарубежной Церкви под омофором Высокопреосвященнейшего Митрополита Виталия ныне едины – неприятие раскольнической деятельности, неосергианства, обновленческого ревизионизма и экуменических проектов, включая специфически российский «государственный экуменизм». Твердое следование Святоотеческому Православию, при сохранении всего того лучшего в организационно-иерархическом и ином смыслах, что было в Синодальной дореволюционной Греко-Российской Церкви. Церковные и общественно-церковные традиции и устои Зарубежной и Катакомбной Церквей, которые, ставя зримый предел в виде ясного догматического мышления, твердой исторической памяти и безкомпромиссного нравственного выбора, только и способны сопротивляться новому миру вокруг.

От грядущего Собора РПЦЗ ждут ряда решений:

1. Принятия четкой экклесиологии в отношении «Синода Митр.Лавра» и Синода «Российских Преосвященных»,

2. Внятных административно-территориальных и административно-канонических решений для России, учитывающих весь печальный опыт 90-х годов и весьма не простую современную ситуацию.

3. Выражение ясной, лаконичной, эсхатологической, хотя и не ангажированной политически позиции Церкви по отношениям с мирскими властям века сего,

4. Возобновления «Миссии РПЦЗ в России» как особого инструмента с делегированием ему полномочий осуществления общественно проявленной и слышимой проповеди необходимости покаяния – традиционной как для Церкви в целом, так и, особенно, для РПЦЗ и КЦ.

5. Переговоров «Миссии» с остатками общин и епархий Катакомбной Церкви на пространстве бывшего СССР.

Переговоров, результаты которых в будущем смогут, вероятно, подготовить почву для созыва Всероссийского Поместного Собора, на котором закончится историческая миссия РПЦЗ и состоятся выборы всероссийского Патриарха. Собора, на который соберутся все оставшиеся верными Православию, и на который не будут допущены представители ревизионистских, неосергианских и раскольничьих подделок под РПЦЗ и КЦ, во многом числе созданных или поддерживаемых при непосредственном участии недружественных Церкви сил последнего исторического периода. Особенно те, кто стремится опираться на сомнительные, светские и секулярные политические силы, вторить их неосоветско-гуманистической риторике и искать «свое» «законное» место в мире их незамысловатых, но от этого не менее не христианских приоритетов.

Любопытен и еще один нюанс. Сейчас, в период выздоровления соборного организма РПЦЗ после разделения Ее с внутренними экуменистами, в Зарубежную Церковь возвращаются многие православные из отошедших от Нее в свое время церковных сообществ – прежде всего от «суздальцев» и «бостонцев». Одновременно собственная внутренняя ситуация в каноническом, организационном и вероисповедном смысле у бостонцев и суздальцев резко ухудшается. И, одновременно, для оставшихся в Суздале и Бостоне не дружественных Православию сил, РПЦЗ под омофором Митрополита Виталия становится ныне главным «конкурентом», к которому необходим, с точки зрения идеологов этих сообществ, подход «с пряником и кнутом». Конкурентом и, по сути, врагом, которого, если не одолеть силой, необходимо душить в объятиях. Врагом, гораздо более опасным, чем все «мировое православие» и «альтернативная» РПЦ МП. И поток инсинуаций и злобы в адрес РПЦЗ под омофором Высокопреосвященнейшего Митрополита Виталия со стороны «идеологов» этих сообществ, при одновременной поддержке раскольнических тенденций в РПЦЗ со стороны этих сил, и одновременных попытках «переговоров» с Нею и фальшивых реверансов с двусмысленной миной в Ее сторону, реальность выздоровления единой, соборной и православной РПЦЗ только подтверждает. Сообщества эти, имея возможность оставаться верными Православию и воссоединиться с православными в Истине, сами избирают ныне иной путь, и вскоре, по всей видимости, если ситуация не изменится, их покинут последние православные. Остается, впрочем, и еще одна проблема: не дружественные и мало компетентные действия РПЦЗ начала 90-х годов по отношению к Катакомбной Церкви. Эти действия могли бы ныне подвергнуться повторному рассмотрению, так как в решении проблемы взаимоотношения РПЦЗ и КЦ возможен ныне серьезный прогресс.

Нынешние печальные события в РПАЦ и Российской Федерации показали многим, что Промысел Божий относительно сохранения иерархии и управления Русской Церкви за границами России, все еще имеет место быть. И, будем надеяться, что новая попытка возвращения в Россию Истинного Православия, сохраненного в Зарубежье, будет гораздо более осмысленной, своевременной и осторожной, а так же будет иметь несколько иные формы, чем те, что имели место быть.

Итак, резюмируя все сказанное, необходимо отметить, что внутренний принцип конфликта в РПЦЗ, конфликта между христианской совестью и единством соборно-иерархического устройства, проецируется на внешний принцип в отношениях с отделившимися от Нее или никогда не бывшими с Нею административно едиными русскими церковными сообществами, и разрешению внутреннего конфликта будет способствовать так же и воссоединению в Истине РПЦЗ и иных православных. Верность иерархии может базироваться только на Православии иерархии, хотя и не верность иерархии не может оправдываться сложностями исторического момента, если настоящая суть ее заключается в личном властолюбии, и никто и никогда не создавал в Церкви Божией иной принцип и иной счет.

Главный признак выздоровления церковного сообщества заключается в снятии противоречия между необходимостью послушания церковной иерархии и необходимостью следованию христианской совести, и если этот признак проявится ныне сполна, то это будет означать, что позитивные перемены, произошедшие в Зарубежной Церкви, стали необратимыми.

30.12.2002 г. «Романитас»