Хроника дней кончины Митр. Китийского
Епифания
и моего отлучения от Миссии ИПХ Кипра
Краткий пересказ событий моей жизни конца Великого Поста
2005 года и начала Светлой Седмицы
Страстная
Седмица 2005 года была, вероятно, самой трудной во всей моей жизни. Смерть
моего Владыки, Митрополита Китийского Епифания, и мое «отлучение» от общения с
русскими священниками миссии ИПХ Кипра на этой великой неделе для меня
переплелись. Для памяти об этих трудных днях в середине Светлой Седмицы 2005
года я решил ее хотя бы кратко описать.
Пятница 6-ой Седмицы
Получив
благословение своего духовника, о.Михаила, я иду на ТВ передачу, посвященную
Второй Мировой Войне, которая снимается в контексте предстоящего в мае широкого
празднования 60-летия ее окончания. Там я говорю то, чему меня всегда учил
о.Михаил. После передачи о.Михаил звонит мне. Я рассказываю о ней подробно
о.Михаилу. Он полностью удовлетворен.
Суббота 6-ой Седмицы
После
передачи поздно ночью (утром субботы) я вывешиваю в Живом Журнале мои домашние
к ней заготовки и Пост «Две Троицы и Священная Война», которые я накануне
читал о.Михаилу и которые он одобрил. О.Роман Павлов, второй священник «миссии
ИПХ Кипра», меня в интернете поддерживает, дает на мои посты ссылки. Так же
поддерживают тезис о массовом участии
Православных в войне против Богоборцев о.Алексей
Лебедев, о.Нектарий Яшунский, Светлана Наумова и многие другие.
Утром,
от сторонников советского патриотического культа начинается обвал комментариев
негативного характера. Никаких аргументов, одни эмоции и проклятия. Меня
обвиняют к симпатиях к нацизму. Я терпеливо объясняю, что ни я, ни кто-либо из
русских, воевавших в той Войне, нацизму не симпатизировал. Меня не слушают.
Идут угрозы физических расправ, вплоть до массовых обещаний ждать меня у
квартиры и даже «сжечь на перевернутом кресте». На все это я на личном уровне
не реагирую, отключаю комментарии только тех, кто хулит Святых, но не тех, кто
поносит меня. Людям трудно смириться с правдой.
Параллельно
днем приходят дурные вести с Кипра – Владыка Епифаний в крайне тяжелом
состоянии. Вечером же я узнаю, что
о.Михаил вошел в переговоры с о.Иоанном Бруком из США.
Русскоязычный О.Иоанн Брук, бывший бостонец, приехавший в США из СССР в 70-е
году и желающий ныне своего участия в деле духовного попечения о России,
предлагает о.Михаилу перейти из Кипрской Церкви
под континентальный Матфеевский Синод, а так же критикует меня –
главного противника данного антиканонического решения. О.Иоанн Брук,
присоединившийся от бостонцев-флоринитов к матфеевскому Синоду только в прошлом
году, но уже определяющий всех флоринитов как «безблагодатных», предлагает
о.Михаилу и нашего будущего континентального Экзарха, континентального
Еп.Андрея Ливадийского, и себя в качестве его «переводчика». Он сообщает, что
«относительно нас все равно будет в
Греции все решено». О.Михаил тепло отзывается о континентальном Еп.Андрее
Ливадийском и общения с о.Иоанном Бруком не прерывает.
Повторяется
ситуация, которая имело место летом 2004
года, 10 месяцев назад. Снова воспользовавшись вестями о плохом самочувствии
Митр.Епифания, на нас давят, чтобы мы перешли под греков. Но о.Михаил уже каялся в прошлом году, что он
отчасти поддался тогда на давление о.Иоанна Брука и обещал лично Владыке Епифанию, что более не вступит в подобные
переговоры с ним. Однако Владыка при смерти и его, вступив в сговор, предают на
смертном одре. Все повторяется вновь.
Сделав
краткое отступление скажу, что о.Иоанн Брук лично мне говорил, что к тем из мирян, которые интересуются Святыми Отцами
и Св.Канонами и спрашивают свое Священноначалие относительно соответствия
церковных действий тем или иным Святым Канонам, следует подходить особенно
жестко. Позиция, которая предполагает каноническое обоснование Св.Канонами и
мнением Святых Отец тех или иных действий иерархии, для него принципиально
неприемлема. Неприемлемы, на грани терпимости, для него и миротворческие
взгляды нашего Владыки, Митр.Китийского
Епифания.
Владыка,
меж тем, по вечерним новостям с Кипра, чувствует себя совсем плохо.
Вербное Воскресение
Утром
я не смог приехать на службу. Днем о.Роман, в живом журнале которого адепты
советского патриотического культа из числа его друзей на него давят, совершенно неожиданно поддается их давлению и
вывешивает в своем ЖЖ странную бумагу (потом задним числом переделанную) от
имени Миссии и без подписей, из которой следует, что в нашей Церкви есть люди,
которые симпатизируют нацизму и священноначалие с ними не согласно. Затем
он начинает давать ссылки на эту бумагу в дискуссии по Войне, в которых принимаю
участие я.
Я
звоню о.Михаилу и объясняю ему, что через эту бумагу ее составители фактически
солидаризуются с патриархийными клеветниками на меня (и на РПЦЗ в целом) Сергей
Маймасов говорит мне, что бумага была принята в мое отсутствие и что о.Роман по
крайней мере обещал не давать на нее ссылки в дискуссии с моим участием.
Великий
Понедельник
О.Роман
стирает большинство своих постов по теме ВОВ и выступает с заявлением, что
нацизм для Православных был таким же злом, как и коммунизм. Я – против этого
утверждения, ибо, во-первых, оно не соответствует исторической правде (нацисты
открывали храмы, а Богоборцы закрывали), и, во-вторых, оно фактически означает,
что Святые, умученные за Веру во Второй Мировой, были в политическом союзе с
антибожием, во всем подобном сталинскому. Т.е. сознательно пошли служить не
просто чудовищу, надеясь с его помощью освободить Россию, но Богоборцу и
Отступнику от Христа. А ведь это – хула на Церковь, хула на Святых. Люди Св.Церкви
часто в истории выступали в союзе с разными чудовищами (греки под османами,
русские строители Московии с татарскими ханами), но НИКОГДА с Отступниками от
Христа. Я везде пишу, что Гитлер был чудовищем, но Сталин – сатаной, это
традиционная позиция как о.Михаила и наших, так и всех ИПХ. И что Гитлер,
несмотря на то, что сам был еретиком или вообще холодным и безверующим тираном,
поощрял тем не менее христианство в своих целях и для русских, и для немцев,
«простую веру для простых людей». И по признаку вероисповедания людей не
преследовал. И что в Германии существовало две силы, Партия и Армия, Вермахт. И
Вермахт придерживался в целом взглядов, далеких от взглядов партийной верхушки,
и более близких к традиционно-лютеранским. Армия организовала по одним данным
15 попыток покушений на Гитлера (по другим – 42) а Власов и другие русские
патриоты были близки именно к генералам Армии, а не к кому-либо еще, и
координировали свои действия с армией, хотя формально были военными и
политическими союзниками всего национал-социалистического государства. Но в
самом этом государстве шла борьба мнений о будущем России и Германии, которая
затем переросла в покушения. Эта позиция, о которой я говорил на передаче,
объясняя выбор во Второй Мировой миллионов Православных людей, русских,
сербских, румынских и болгарских. Это позиция исторической правды. Она всегда
озвучивалась публично и самим о.Михаилом Макеевым, и о.Михаилом Ардовым, эта
позиция официально и открыто присутствует на Серверах РПЦЗ(В), Лазаревцев и
даже на Портале Кредо (РПАЦ). Никто из людей Св.Церкви никогда не
симпатизировал нацизму, более того, пытались противостоять и ему, но все, тем
не менее, различали апостасийный и еретический нацизм и прямое Богоборчество
Советской Власти, репетицию власти Антихриста – власть Отступников от Христа. А
ведь под властью Отступников к означенным годам уже не только
Россия…Коммунизм наступает и в Болгарии,
и в Сербии, и в Румынии – отсюда сотрудничество болгарских, сербских, румынских
православных с немцами против общего главного врага.
В
разговоре с о.Михаилом я так же высказываюсь против «Бумаги Миссии», ибо через
нее утверждается ложь о том, что в нашей Церкви есть симпатизирующие нацизму. Я
возражаю против этой бумаги, сначала мягко, затем – решительно. Я прошу церковного
разбирательства по поводу ее составления.
Сергей
Маймасов в разговоре со мной соглашается, что «бумага Миссии» - странная, и что
о.Роману лучше сосредоточиться на своем бытии вне Интернета.
Великий
Вторник
Сведений
о приближающейся смерти Владыки все больше. Параллельно о.Роман выступает на
своем Живом Журнале с обличениями в мой адрес и приводит в качестве
доказательства не мои цитаты, а «мнение о моих аргументах» патриархийных
недоброжелателей из числа своих «френдов», т.е. клевету. Параллельно О.Михаил говорит мне по телефону,
что Церковь в первые времена скрывала от язычников Таинство Евхаристии чтобы не
быть обвиненной в каннибализме. Этим он пытается оправдать необходимость
умолчаний. Я не против молчания, собственно, дискуссия по ВОВ закончена. Я лишь
против лжи и не понимаю, почему я должен говорить ложь в ответ на прямые
вопросы, которые ко мне обращены. О.Михаил присылает мне отрывок из Истории
РПЦЗ, составленной после войны
Св.Иоанном Шанхайским как пример такового «умолчания». Однако в нем
содержится все то же самое, что я и утверждал, что я о.Михаилу и показываю. Он
против этого не возражает.
Я
прошу о.Михаила снять «бумагу Миссии». О.Михаил соглашается, что бумага – странная и составлена не правильно, но ее
не снимает. Я говорю ему, что если они считают меня – симпатизирующим нацизму,
и заявляют об этом публично, то я вынужден буду перестать причащаться у него и
начать и окормляться на Кипре, ибо это не вразумление, а клевета. Впрочем, я
тут же, тем не менее, прошу разбирательства этого дела в общине – т.е. я
заявляю, что никуда от него не ухожу и жду справедливого и честного суда. Я
прошу о суде, на котором бы мне, вооружившись цитатами из меня, доказали, что я
действительно симпатизирую каким-либо секулярным политическим идеологиям или
нацизму, и покорно обещаю признать свою вину, если мне на это укажут. О.Михаил
на это не говорит ничего. Этот разговор происходит вечером вторника.
Великая Среда
Однако
утром, без всякого разъяснения, появляется новая бумага, на этот раз от имени
Прот.Михаила Макеева и иерея Романа Павлова, отлучающая меня от общения –
правда, без указание на причины концептуального «несогласия» и от начала до
конца построенная на эмоциях, а не на аргументах. Причем на странных эмоциях,
ибо бумага несправедливо обвиняет меня в
том, что в моем Живом Журнале был неподобающий
христианам тон, тогда как он действительно был в моем Журнале, но не с моей стороны, а со стороны моих многочисленных
«оппонентов» из РПЦ МП и просто безверующих советских. И я на этот тон по-христиански
не реагировал, отключал только тех,
кто поносил не меня лично, но умученных во Второй Мировой Православных Святых.
На личные оскорбления не отвечал. Так в чем же суть претензии ко мне?
Меня перепутали с теми людьми из РПЦ МП и просто красными патриотами, кто
приходил меня и умученных во Второй Мировой Святых
обругать? Меня обвиняют в том, чего я не совершал, что сделала противоположная
сторона? Ход в стиле д-ра Геббельса... И параллельно заявляется, что я «вышел
из под окормления» (хотя это есть абсолютная
и стопроцентная ложь. Ведь я попросил у о.Михаила и общины справедливого Суда,
обещая принять его вердикт. Но мне в Суде отказывают. Вероятно, именно потому,
что понимают, что на нем нельзя с цитатами доказать мою вину, что Суд, если
он будет справедливым, вынесет вердикт против ложных заявлений от имени «миссии
ИПХ Кипра» и тех, кто их составил).
Параллельно
о.Роман стирает все свои посты в поддержку моей позиции по ВОВ. Однако их
успевают скопировать и вывесить в сети как пример коварства и лицемерия. Я звоню о.Михаилу и снова прошу его о разбирательстве в общине. Он отказывает – на том
основании, что «у него есть указание от Епископа». Я спрашиваю об этом указании – выясняется,
что указание сие вовсе не от нашего Епископа, и даже не от Епископа другой
Поместной Церкви, Архип. Николая, а от
о.Иоанна Брука, который выдает себя чуть не за заместителя архиеп.Николая,
сам при этом не говоря по-гречески, не живя в Греции и находясь в каноническом
подчинении благочинного США о.Антония Гаваласа. Я прошу о.Михаила выполнить
обещание Владыке и никогда более не вступать с этим человеком в общение. Ведь
он уже каялся в этом общении перед самим Владыкой…
В
сети в это время происходят настоящие чудеса. Некоторые из моих действительно
разумных оппонентов, включая коммунистов, начинают высказываться в мою поддержку,
говорят о том, что я вел полемику корректно и дал возможность задуматься о
судьбах русских людей во Второй Мировой. С другой стороны Кредо, Вертоград
и другие издания, близкие к иером.Григорию (Лурье), пестрят торжествующими
сообщениями о событии. Еще бы: большего подарка им и придумать было сложно.
Впрочем, редактор английского Вертограда Джо Суаден пишет мне, что он не будет
переводить для английской версии сообщение о демарше.
Великий Четверг
Я
на постоянной связи с Кипром. Утром, в 11.00, звоню в Свято-Преображенский
М-рь. Говорю, как и все эти дни, с матушкой Анастасией. Сегодня утром врачи
приняли решение о выписке Митрополита домой. Это означает, что если не случится
чуда, сегодня или завтра Митрополит умрет. Владыка в полном сознании. Матушка
передала, что сообщает ему о каждом звонке и что он молится за нас и просит нас
держаться. Он передал свое благословение всем нам.
После
этого разговора я напоминаю о.Роману и о.Михаилу, что в Понедельник было решено
в четверг служить у нас, и прошу их,
перед лицом общего горя, забыв неожиданно возникшие «разногласия» (если есть
разногласия вообще), вместе помолиться. О.Михаил мне сообщает, что я от
молитвы отлучен. И что, «если это ошибка», это выяснится позже.
Великая Пятница
К
двум часам дня Страстной Пятницы Владыка перевезен в свою резиденцию. Состояние
его на 12.00 ухудшилось, он уже не может говорить, но все понимает, в полном
сознании. Люди в Свято-Преображенском плачут. Все надеются на чудо.
После обеда звоню о.Михаилу и спрашиваю его,
что он мне как мой духовник посоветует делать. Он говорит, что я должен «решить
вопрос с Епископом». Я спрашиваю его, в чем именно меня обвиняет Епископ и с
каким именно Епископом я должен «решить вопрос». Он молчит. Я звоню Сергею
Маймасову и прошу его снова передать просьбу о.Михаилу, чтобы он не вступал в
общение с о.Иоанном Бруком – выполнил бы обещание, данное Владыке.
Я
так же пишу о.Михаилу, что его решение совершенно не канонично, что максимум,
что он мог бы сделать по канонам, это наложить епитимью, причем приведя
соответствующий Канон и причину
Епитимьи, а так же ее срок.
Св.Каноны не предполагают у Священника таковой власти – «безвременного
отлучения от общения», да еще без приведения примера тех «ересей», которые я
исповедовал, или «смертных грехов», которые я совершил. Если же он отказывается
меня окормлять без всяких причин и требует рассуждения нашего Епископа, то
почему он тогда не обращается к нашему Епископу, Митр.Китийскому Епифанию? Ведь
на утро Среды Владыка вполне еще жив. Более того – Владыка разговаривает со всеми, кто ему
звонит. И на Четверг, и даже на Пятницу до полудня это было именно так. Почему
он просит меня обращаться НЕ К НАШЕМУ ЕПИСКОПУ, а к Епископу другой Поместной
Церкви? Причем даже не сообщает мне, в чем меня обвиняет этот Епископ и
отказывается дать мне в руки письменную претензию. Я снова пытаюсь добиться от
о.Михаила возможности рассуждения общины о предъявленной мне «претензии» с моим участием. Безрезультатно.
Вечером
снова звоню на Кипр. В Свято-Преображенском Соборе на Кипре в данный момент,
21.30 по Москве, идет служба, которую возглавляет архимандрит Севастьянос.
Большое скопление людей. Владыке делается все хуже, но он тоже, не выпуская из
рук четок, не перестает молиться.
Великая Суббота
Утром
Великой Субботы в Свято-Преображенский м-рь на Кипре съезжаются люди со всего
Кипра, из Греции, из Америки. Много телефонных звонков, люди из Кипрской Церкви
и отовсюду передают свою любовь к Владыке и просят его простить их. С
пожеланием любви и испрошением прощения к Владыке обратился историк Церкви
Владимир Мосс. Кроме матфеевских священников, за Владыку по всему миру молится
множество флоринских. Владыка бодрствует. По состоянию на утро Великой Субботы,
на 10.00 по Москве, он продолжает молиться.
К
нам в Москву приезжает Светлана, наша прихожанка из Ульяновска. Она решает
остаться на молитву с нами
На
17.00 по Москве состояние Митрополита ухудшилось еще более. Весь клир Кипра
собрался в его маленькой личной комнате-келье в резиденции близ Монастыря. Люди
уже не плачут, тихо молятся. Еще утром Владыку причастили Святых Христовых
Тайн. Владыка в сознании. В 17.05 по Москве я разговаривал с ним. Матушка
Синклетикия поднесла трубку к его уху. Я передал ему свою любовь и обещание
верности делу всей его жизни, делу единства подлинных ИПХ, потом испросил
прощения и он меня благословил.
Через
некоторое время мне звонят из Свято-Преображенского Монастыря. Говорят, что
Владыка отошел во сне, без мучений, безмятежно. В 18.00 по Москве. То есть через 50 минут после последнего
разговора со мной.
Мы
плачем. Я пишу некролог,
в котором призываю сохранить наследие Митр.Епифания, не покушаться на
заграничные приходы Кипрской Церкви, осознавая их уникальный, миротворческий
статус. Вечером мы молимся за Владыку и служим литию.
Пасха Господня
После
продолжительной ночной молитвы встаем поздно. Завтракаем, как можем. Я начинаю
все яснее понимать, что дело моего отлучения связано вовсе не с темой Войны
(она лишь повод), а с действиями о.Иоанна Брука, который хочет,
воспользовавшись ситуацией, перевести общину из под Кипрской Церкви в Греческую.
Я, как противник этого антиканонического действия, отлучен именно ввиду ясности
со сроками смерти нашего Владыки. За его спиной.
Светлый
понедельник
Я пишу о.Михаилу и о.Роману сугубо конфиденциальное письмо.
Вот из него отрывки:
«В Великую Среду Страстной Седмицы Миссия ИПХ Кипра,
похоже, канонически перестала
существовать, начав в обход умирающего Митрополита выполнять
антиканонические распоряжения представителя
другой Поместной Церкви. (причем такого, о не сотрудничестве с которым
священники Миссии торжественно обещали Митрополиту Епифанию еще летом 2004
года) С темой ВОВ это никак не связано, она лишь повод о.Роману примириться со
своими патриархийными «френдами». Конец канонического бытия Миссии Церкви ИПХ
Кипра совпал с окончательной ясностью в отношении сроков смерти Владыки и
стремлением определенных сил в Греции, воспользовавшись временем межвластия на
Кипре, неканонично перевести российскую Миссию Митрополита Епифания под союзный
Кипрской Церкви Греческий Синод.
Митрополита Епифания и дело всей его жизни российские
клирики Кипрской Церкви (то есть вы) оставили на смертном одре, предав его и прямо нарушив как свое ему обещание, так и
его волю (хотя вы уже каялись в контактах с представителями сил, желающих
изменения канонического статуса Миссии 10 месяцев назад) Поэтому они (то есть
вы), вплоть до покаяния, не могут более считаться каноническими и духовными
наследниками Митрополита Китийского Епифания. Митрополита, который прямо
говорил представителям созданной им Миссии, что он никогда не допустит изменения канонического статуса Миссии как
Миссии именно Кипрской, а не Греческой Церкви, но лишь рукоположит нам
совместно с союзными православными греческими иерархами российского ставленника
во Епископа, когда его пошлет нам Господь.
На настоящий момент из всей российской Миссии верным
Кипрской Церкви, российской Миссии Кипрской Церкви и лично Митрополиту Епифанию
остался только один человек. Остальные предпочитают верить….тому, кто представляется чуть ли не заместителем
архиеп.Николая»
Светлый
Вторник
Я составляю эту хронику в кратком виде. Отправляю ее
в этот же день в т.ч. о.Роману и о.Михаилу. Вечером дополняю ее. Но понимаю,
что биться со всем этим бесполезно. Они огородились стеной и на все удивленные
вопросы с разных сторон сообщают всем, что я «хорошо говорю о Гитлере»,
«смешиваю Православие и нацизм» и «тем дискредитирую Церковь». Разумеется, цитат из меня, даже вырванных из
контекста, они не приводят, ссылаются на «мнение о моих аргументах» (т.е.
заведомую клевету) патриархийных
прихожан и других адептов советского патриотического культа.
Светлая Среда
Утром Светлой Среды звоню на Кипр и выясняется, что
оттуда только что уехал греческий архиеп. Николай, и что он не претендует на
российскую миссию, и что греки довольны духовным наследником Владыки Епифания
архимандритом Севастьяносом, и что, соответственно, о.Михаил как всегда перестраховался,
немедленно выполнив не каноничное требование о.Иоанна Брука в отношении меня.
Того самого о.Иоанна Брука, который претендует быть духовным наставником нашей
миссии, «когда ее переведут под греков». Того самого, который говорит то, что
говорит, о Св.Канонах и Святых Отцах. Того самого, о не общении с которым
о.Михаил торжественно обещал прошлым летом Владыке Епифанию.
Я сообщаю о новостях с Кипра Сергею Маймасову
(бывшему председателю Братства Апостола Иакова), чтобы он сообщил о.Михаилу.
Чтобы тот успокоился относительно своего будущего. Это беспокойство и так
стоило ему отказа и от того, чему он учил всю жизнь сам, равно как и отказа от своих близких.
Но дело со мною уже сделано. Может быть теперь они и
останутся в Кипрской Церкви, если только
за это не придется хотя бы немного страдать. Хотя вряд ли будут особо
сожалеть о той жертве, которую они принесли в момент безвластия и неизвестности,
в трудный момент для всех. В свойствах грехопадшей человеческой природы
ненавидеть более всего тех, перед кем виноват. Люди всегда найдут себе
оправдание.
Что ж. О.Михаил поступал странно и раньше, и в РПАЦ,
и в Кипрской Церкви, о чем свидетельствовали мне все мои близкие, в том числе
Константин Семенов, покойный Владимир Измайлов, историк Церкви Владимир Мосс и
другие, которые высказывались о нем как о предателе
Православных христиан, причем приводили примеры и ужасные свидетельства, в
которые я до конца поверить не мог, хотя многое я с болью сердечной видел и сам
и скорбно спрашивал об этом о.Михаила, однако всегда получал невразумительные и
«дипломатичные» ответы. Однако он все-таки всегда до определенного времени
возвращался к союзу с Православными. Про гнавшего в союзе с луриитами
Православных в РПАЦ о.Романа Павлова (который затем поссорился по личным
вопросам с Ольгой Митрениной и перешел, «покаявшись», на другую сторону) мне
сказать нечего. Я неплохо отношусь к нему лично. Но я был с самого начала
против его хиротессии в Кипрской Церкви и о.Михаилу об этом еще перед
посещением Кипра несколько раз говорил, ведь он совершенно не ведет жизнь,
достойную священника, даже если оставить в стороне его постоянные перемены
позиций на диаметрально противоположные в богословских и церковно-исторических
вопросах. Он следует не позициям, но исключительно тем людям, кто, как ему
кажется, его в данный момент «уважает», т.е. собственным страстям. Кроме того,
он все время и всем говорит не правду, что
не только недопустимо для священника, но и для обычного мирянина…
Впрочем, о.Михаил рассудил иначе. И Господь
Сердцевидец рассудит его бессмертную душу Сам. Я его прощаю по-христиански, как
и всегда. Я желаю им обоим спокойствия за свое будущее и добра.
Свой долг перед своим духовником, о.Михаилом, и всем
тем, чему он меня научил, я выполнил. Они – в Истинной Церкви, Правда о РПАЦ, правда о
непримиримых на Континенте,
затем правда о Войне – сказана. И Слава Богу за все.
Я готов к разбирательству данного дела и сейчас. К
духовному Суду, который рассмотрит все документы, заслушает свидетелей и
вынесет свой канонический вердикт. Я долго молчал об этом деле, однако
соответствующие обвинения (без собственно обвинений и без ссылок на каноны)
против меня продолжали присутствовать на ресурсах «Братства Апостола Иакова» в
сети. Выждав несколько месяцев и направив предварительно письменные запросы о.Михаилу,
которые остались без внимания, я ныне публикую на них письменный ответ.
Упаси Господи кого-либо рассматривать данный документ
как не дружественный акт и т.д. Он есть лишь формально-канонический, с
приведением цитат и точной хронологии событий ответ на неправедные и ложные
обвинения публичного свойства. Я не имею возможности обратиться за разрешением
данного вопроса к Епископу Кипра иначе чем молитвенно, ибо он на небесех, а
выборы нового Епископа откладываются на неопределенный срок. Поэтому эта хронология
– не ответ на обвинения Суда, которого так никогда, не смотря на мои постоянные
просьбы рассмотреть мое дело хотя бы на уровне общины, и не случилось. А лишь
ответ на публичные инсинуации. Ответ, на который имеет право каждый член Святой
Церкви. Ответ, с надеждой на покаяние тех, кто является источником
пристрастного, пугливого, антиканонического и не христианского деяния. Деяния,
которое связано не столько с антиканоническими решениями в отношении меня,
грешного, сколько с прямым отходом от обещания, данного покойному Митрополиту и
фактическим предательством его на смертном одре.
Я не выношу его на Суд внешних, которым он
безразличен. 10/23 июля 2005 года, в день своего ангела, основателя печерской
обители Преподобного Антония Печерского, я сообщаю открыто о сути своего
вопроса всем членам Святой Православной Апостольской Церкви, которые меня
спрашивают о причинах произошедшего. Молчать об этом деле, учитывая постоянные
недоумения, толкования, пересуды и вопросы, а так же полное игнорирование моих многомесячных
просьб о Суде, я не вижу более никакой необходимости. Дай Господи всем тем, кто
в этом деле замешан, покаяния, смиренномудрия, христианской честности и
духовных сил.
10/23 июля
Положение
честной ризы Господа нашего Иисуса Христа в Москве (
Преп.Антония Печерского (1073)
Спаси
Христос
Антоний